Как живут старики в Шилке

Во второй части цикла «Сплошной барак» мы рассказывали о семье, которая осталась последней в аварийном бараке. А это Ульяна Васильевна, в этом году ей исполняется 90 лет. В её доме осталось двое жильцов, она и  соседская бабушка.

 Ульяна ЗОЛОТУХИНА, живёт одна в полуразрушенном бараке:
«Все убежали и теперь холодно. Там хоть бы жили, а то подполье, всё замерзает. Сын сыпет картошку, а там невозможно. Печка вся там, вот тут я закрываю, а там ещё третья печка, я её не топлю. Там кладовка, там у меня и капуста, и мясо, и всё замерзает. Я вот в валенках хожу, вон они у меня. Вот сейчас ещё оттеплело маленько, а то невозможно».

Стоит отметить, что Ульяна Васильевна не одинока, у неё трое детей и внуки, которые не оставляют бабушку и постоянно предлагают переехать к ним в комфортные достойные условия, но женщина не соглашается – привыкла быть самостоятельной.

Ульяна ЗОЛОТУХИНА, живёт одна в полуразрушенном бараке:
«Не, не пойду! Мы теперь старые, с нами жить трудно и с ними трудно! Я с ними не уживусь».

Дети помогают Ульяне Васильевне, заготавливают уголь, дрова. Самостоятельная старушка до последнего сама носила дрова с улицы.

Ульяна ЗОЛОТУХИНА, живёт одна в полуразрушенном бараке:
«До того дотаскала, ногу проткнула, пятку. Она у меня болела, я потом заболела, видно по крови-то разошлось, температура поднялась. Но потом отлегчило, я опять стала таскать. Помаленьку всё лето носила».

Кстати, поскольку Ульяна Васильевна родилась в 1935 году, она относится к той самой категории граждан – «дети войны», которым положены дополнительные выплаты. Ежегодно они составляли 2000 рублей, а в этом году – пять, но как рассказывает бабушка -  она ни разу ничего такого не получала. Просим, кстати, всех ответственных проверить этот факт. Несмотря на все трудности выживания в рассыпающемся ледяном бараке, героиня наша  бодра и весела, ведь у неё есть поддержка – семья. А вот у Нины Васильевны, что живёт практически в центре города – на улице Ленина, ситуация сложнее, женщина рассказывает, что она одинока.

Нина СУББОТИНА, замерзает в собственной квартире:
«Весь низ в трещинах у нас, она, наверное, насквозь. Я как-то лежу на диване и ветерок-то прямо на меня, я говорю, но, на улице я лежу. Невыносимо. Ой, холодно».

Печку опять же приходится топить круглосуточно, чтобы хоть как-то согреться. Дом, в котором живёт Нина Васильевна, не относится к аварийному жилью. Но, как рассказывает женщина, в декабре прошлого года приезжали эксперты, проводили осмотр здания, фиксировали наличие трещин, пообещали, что отправят комиссию. Сейчас жители дома продолжают платить взносы за кап.ремонт, который, как они говорят, обещают им сделать каждый год.

Нина СУББОТИНА, замерзает в собственной квартире:
«К нам каждый год приходят, вот будем капитальный ремонт вам делать, и так и ничего. Вот, год начнётся в январе и скажут. И мы ждём. И никого нету до сих пор».

Поскольку родных у Нины Васильевны нет, надеяться не на кого. Как рассказывает женщина, несколько лет назад к ней приходили из соц.защиты, предлагали помощь, тогда она постеснялась и отказалась, а сейчас предлагать перестали.

 Нина СУББОТИНА, замерзает в собственной квартире:
 «А теперь, конечно, с этим топливом, да вода. Вот туда через дорогу на колонку. А уголь-то его вообще таскать тяжело. Дрова-то, у меня санки, да в коробку наложу, сюда подвезу».

Вот так убого живут наши дети войны и вообще  пожилые люди. Чем они заслужили такую старость? 

Юлия Банщикова, Ирина Тимофеева, Иван Дементьев. ZABTV