Расстрельный приговор на консервной этикетке

Во времена, когда было голодно и холодно, любое посягательство на чужое считалось тяжким преступлением. В основном, в годы войны злодеи промышляли кражами, грабежами, воровали хлебные карточки, одежду. Пусть и редко, но случались убийства ради наживы. Уголовный закон неумолимо карал за столь тяжкие деяния. Высшая мера наказания – расстрел.

В далеком 41-м Читинский областной суд к смертной казни приговорил 27-летнего Гавриила Соколова. Мужчина работал в артели по добыче золота. Только от чрезмерной нелюбви к труду, зарабатывал крайне мало. Тогда и решил Соколов пойти другим путем. Вечером третьего марта с заряженным ружьем он отправился в артель, где дважды, с близкого расстояния, выстрелил в голову своему товарищу по цеху – Калашникову. Обшарив карманы убитого и не найдя ничего ценного, Соколов пришел к нему в дом. Там собрал вещи, деньги, самородок, ружье и паспорт. Злодея быстро нашли, вынесли расстрельный приговор. Этот документ по сей день хранится на стеллажах архива Забайкальского краевого суда.Как и десятки других. Дела тех давних времен забвению не преданы. На этих потрепанных страницах - приговоры выстраданные, принятые, что называется, по совести.

Геннадий Жеребцов, краевед:Дело в том, что в то время судьи избирались, люди избирали их. По признакам: чтобы активные были, разбирались в положении дел, но не обязательно имели юридическое образование.

Читинский областной суд был образован незадолго до начала Великой Отечественной войны. Около года формировался кадровый костяк. Трудно было подобрать человека на должность председателя суда – временно этот пост занимал Андрей Анисимович Макарчук. Позже из Москвы в Читу направили профессионала с высшим юридическим образованием – Кузьму Кузьмича Ильина.

Геннадий Жеребцов, краевед:Когда к руководству приступил Кузьма Кузьмич Ильин, в помощь судьям было образовано управление юстиции. В то время на территории Читинской области было более 20-25 районных судов, а состав суда был небольшой, первый состав – всего восемь человек.


На фронт с органов юстиции Читинской области было призвано 103 служивых. Тридцать из них - судьи.

Геннадий Жеребцов, краевед: Пользуясь тем, что они были специалистами, их направляли не в строевые части, а в военные трибуналы.

На подмоге у судей были народные заседатели – из производственников, комсомольцев, партийных. Так, продавцы помогали решать дела, связанные с нарушениями правил торговли, водители участвовали в разборе происшествий на дорогах. В целом же и народные заседатели, и судьи были далеки от юридической грамоты. Оттого, перелистывая странички дел минувших лет, подмечаешь некоторую нескладность в писанных тогда приговорах. Правил оформления попросту не существовало. Да что там правила, иногда принятое решение судья успевал черкнуть на обрывке открытки, вырванной из книжки странице или зафиксировать приговор на консервной этикетке.

Геннадий Жеребцов, краевед: Я бы хотел сказать в каких условиях оказались в то время суды. Тогда было правило: все для фронта, все для победы. Работников от их деятельности отвлекать было нельзя, а судебное заседание проводить надо. Когда люди едут на работу на телеге, например, и вот судья к ним садится, и пока они едут, идет процесс. Принимают решение, и все довольны.


Бывали и выездные заседания на реке, когда по одну сторону судья, по – другую обвиняемые, и каждый пытается докричаться до справедливого решения. Порой процессы собирали в местных клубах с обязательной табличкой на дверях - «вход свободный». Такие заседания с участием народа служили для них наукой, чтоб впредь никто не оступался.

Геннадий Жеребцов, краевед: В годы ВОВ у судей еще были обязанности, например, их обязывали вести правовую пропаганду. Судьи обязаны были, будучи в командировках, проводить беседу с гражданами.

На судьях же лежала и функция контроля за исполнением решения и вся хозяйственная деятельность – справлялись, как могли. И выстояли. В тылу они вели свою «правую» войну.

Марина Лиханова, Павел Шиповалов, ЗабТВ