Пандемия и онкология: «У людей отобрали шанс выздороветь»
Екатерина Луговых / Новости, 17:10, 17 июня 2020
Этим кадрам чуть более трех недель Наталья Сараева обращалась посредством видеокамер за помощью. Ее дочь Даша осталась без лечения опухоли после того как прошла лечение от коронавируса.
Наталья САРАЕВА, мать Даши:
«Когда выписывали я спросила куда нам сейчас? Опухоль у нас растет и нам пришел ответ с Санкт-Петербурга, что нам нужно проходить лучевую терапию, но аппарата такого у нас в Чите нет. Самый ближайших в Новосибирске, нам сказали ехать по месту жительства ставить обезболивание и все»
Даша Сараева погибла. 16 июня состоялось прощание в Чите.
Михаил СТЕПАНОВ, друг Даши:
«Произошла вспышка коронавируса ее определили в моностационар, закончили раньше химиотерапию и получается химия не продолжалась две недели. Потом нужно было срочно начинать химиотерапию, помощь была никакая не оказана, место нужно было выбивать очень долго. Написали письмо, Осипов уже, получается через два часа Даша была в больнице уже находилась в онкологии, но продолжения не было уже, не продолжили
- С Дашей в последние дни общалась?
- Она уже была не в состоянии общаться. Ей было очень тяжело»
Случаев, когда онкобольным отказали в лечении из-за пандемии, к сожалению, очень много. Нет химиотерапии, нет операций, нет реанимационных мероприятий. Куда идти больным? Врачей обвинять бессмысленно. Указания как действовать, были даны сверху.
Юлия ЛАЗАРЕВА, мать онкобольного ребенка:
«Полтора года назад моя дочь столкнулась со страшным недугом с лейкозом – это рак крови. Вот уже полтора года мы ведем борьбу за жизнь, я не понаслышке знаю, как лечится онкология. Безусловно остановка лечения не проведении терапии – это приговор. Это смертельный приговор, который не оставляет шансов на выздоровление. Я думаю, что те решения, которые были приняты министерством здравоохранения, с моральной точки зрения – очень страшные, с юридической точки зрения – преступны. Эти решения – фатальные последствия для многих семей в том числе для семьи Сараевых, я думаю, что историю Даши знают многие, случилось большое горе и увы, горько то, что никто не понесет никакой ответственности за то, что случилось в этой семье и заявление министерства здравоохранения о том, что будут проведены проверки звучит как минимум странно, поскольку министерство здравоохранения само принимало эти решения и звучит нелогично в таком случае кого они будут проверять? Ужасно больно, ужасно несправедливо, что у людей отобрали шанс выздороветь. Их просто отправили домой умирать. У многих из них шанс был, но его забрали»
Решения, последствия которых коснулись так много семей, принимали: первый заместитель губернатора Аягма Ванчикова, главный врач забайкальского краевого онкологического диспансера Михаил Пимкин, и министр здравоохранения Забайкальского края Анна Шангина. Расследовать вспышку коронавируса в онкодиспансере и эффективность предложенной только через несколько недель новой маршрутизации должны не комиссии минздрава, а следователи. Только так можно получить объективную оценку и цифру – сколько забайкальцев оставили умирать, как Дашу Сараеву.
Вячеслав Бортницкий, Ирина Петрова. ЗабТВ
Наталья САРАЕВА, мать Даши:
«Когда выписывали я спросила куда нам сейчас? Опухоль у нас растет и нам пришел ответ с Санкт-Петербурга, что нам нужно проходить лучевую терапию, но аппарата такого у нас в Чите нет. Самый ближайших в Новосибирске, нам сказали ехать по месту жительства ставить обезболивание и все»
Даша Сараева погибла. 16 июня состоялось прощание в Чите.
Михаил СТЕПАНОВ, друг Даши:
«Произошла вспышка коронавируса ее определили в моностационар, закончили раньше химиотерапию и получается химия не продолжалась две недели. Потом нужно было срочно начинать химиотерапию, помощь была никакая не оказана, место нужно было выбивать очень долго. Написали письмо, Осипов уже, получается через два часа Даша была в больнице уже находилась в онкологии, но продолжения не было уже, не продолжили
- С Дашей в последние дни общалась?
- Она уже была не в состоянии общаться. Ей было очень тяжело»
Случаев, когда онкобольным отказали в лечении из-за пандемии, к сожалению, очень много. Нет химиотерапии, нет операций, нет реанимационных мероприятий. Куда идти больным? Врачей обвинять бессмысленно. Указания как действовать, были даны сверху.
Юлия ЛАЗАРЕВА, мать онкобольного ребенка:
«Полтора года назад моя дочь столкнулась со страшным недугом с лейкозом – это рак крови. Вот уже полтора года мы ведем борьбу за жизнь, я не понаслышке знаю, как лечится онкология. Безусловно остановка лечения не проведении терапии – это приговор. Это смертельный приговор, который не оставляет шансов на выздоровление. Я думаю, что те решения, которые были приняты министерством здравоохранения, с моральной точки зрения – очень страшные, с юридической точки зрения – преступны. Эти решения – фатальные последствия для многих семей в том числе для семьи Сараевых, я думаю, что историю Даши знают многие, случилось большое горе и увы, горько то, что никто не понесет никакой ответственности за то, что случилось в этой семье и заявление министерства здравоохранения о том, что будут проведены проверки звучит как минимум странно, поскольку министерство здравоохранения само принимало эти решения и звучит нелогично в таком случае кого они будут проверять? Ужасно больно, ужасно несправедливо, что у людей отобрали шанс выздороветь. Их просто отправили домой умирать. У многих из них шанс был, но его забрали»
Решения, последствия которых коснулись так много семей, принимали: первый заместитель губернатора Аягма Ванчикова, главный врач забайкальского краевого онкологического диспансера Михаил Пимкин, и министр здравоохранения Забайкальского края Анна Шангина. Расследовать вспышку коронавируса в онкодиспансере и эффективность предложенной только через несколько недель новой маршрутизации должны не комиссии минздрава, а следователи. Только так можно получить объективную оценку и цифру – сколько забайкальцев оставили умирать, как Дашу Сараеву.
Вячеслав Бортницкий, Ирина Петрова. ЗабТВ